«Кто-либо всегда меня спрашивает: «Как надзирать, что там ребенок глядит на этом собственном планшете? А вдруг он глядит что-то не то?» Психолог Анастасия Рубцова дает непопулярный ответ на пользующийся популярностью вопросец.
Не постоянно удается сходу разобрать, что такое это «не то». Для кого-либо это древняя хорошая порнуха, для кого-либо про подростковые суициды, а для кого-либо сериал про Барбоскиных, поэтому что «похабно». Но основное, здесь выслеживается общая мысль, что есть некая информация, которую необходимо от малыша специально упрятать, не давать ему с ней соприкасаться, по другому он, ребенок, испортится и никогда уже не будет прежним.
Мой вариант ответа, наверняка, непопулярный.
Но я считаю, что ничего надзирать не нужно. Что, если уж у малыша в руках оказался планшет, пусть это будет его место свободы и творческого поиска.
Умение быть в поиске и отыскивать в потоке инфы нечто увлекательное себе – бесценно, если ты ребенок в 21 веке. Оно понадобится еще больше таблицы умножения (которую расслабленно, как выяснилось, подменяет калькулятор в телефоне).
Это не означает, что я против рамок совершенно. Святое право и обязанность родителя – определять, сколько времени ребенок проведет с планшетом. Так же, как решать, к примеру, сколько карманных средств ему выдать. Но снутри данной рамки наступает свобода другого человека, пусть и малеханького. Свобода пробовать, созодать ошибки, глядеть дурацкое, брать невкусное и совершенно растрачивать на глупости.
И дело здесь не только лишь в либертарианских ценностях, да и в том, что, назойливо пытаясь перехватить власть над тем, что ребенок лицезреет, покупает и желает, мы невольно посылаем ему сходу несколько сигналов:
— я для тебя не доверяю.
— а не доверяю я для тебя поэтому, что ты кретин. Ты всегда хочешь чего-то не того, что необходимо желать, и сам ни в чем не разберешься.
Это безупречная формула яда, разрушающего любые дела. Не только лишь с ребенком, да и с партнером, с другом, с подчиненными.
Понятно, что на первую часть сообщения ребенок (партнер, друг, подчиненный) рано либо поздно ответит симметрично. Ты мне не доверяешь – я тоже для тебя не доверяю. Я буду лгать для тебя, буду скрывать, что мы с Еленой ели чипсы опосля школы, не расскажу, какой ролик нам демонстрировал Петя не перемене, не покажу, с кем я переписываюсь и о чем, поэтому что боюсь твоего брутального и назойливого контроля.
iStock/Choreograph
2-ая часть сообщения наиболее непростая, она наисильнейшим образом лупит по нашему нарциссизму. Быть кретином, понимаете ли, никому не охото. С данной частью ребенок (партнер, друг, подчиненный) может внутренне не согласиться – тогда и всякий раз испытывать тихое бешенство, которое будет выплескиваться там и здесь в виде ползучего саботажа, пассивной злости либо того, что в просторечии именуют «ленью». Да много в чем еще может выплескиваться. Но он может и согласиться с тем, что он кретин – если отношениями дорожит больше, чем самолюбием. А с весьма небольшим ребенком это практически постоянно так.
Тогда и срабатывает то, что именуют самосбывающимся предсказанием. Ему вправду необходимо быть кретином, чтоб оправдать родительскую тревогу и контроль. Не казаться, а конкретно быть. И он — будет!
Нескончаемо попадать в проблемы, плохо соображать, не управляться с простыми задачками, вроде разогревания пищи либо вытирания попки. Как минимум до совершеннолетия. Позже, к примеру, сходу опосля совершеннолетия, растеряет паспорт, разобьет папину машинку, случаем окажется под уголовным преследованием, будет прятаться от правоохранительных органов, безуспешно женится, безуспешно разведется и еще наиболее безуспешно женится 2-ой раз, много лет будет посиживать без работы, алкоголь, наркотики — необязательно все сходу, можно избрать всякую комбинацию.
Еще одна мысль, которая неприметной тенью витает над нами, тревожно контролирующими, что ребенок глядит на этом собственном планшете, – совсем волшебная. Она о том, что меж картинкой и действием, фантазией и действием не существует зазора.
Что человеку, прочитавшему, к примеру, про группы самоубийц, ничего не остается, не считая как суициднуть немедля. Даже если он совсем о этом и не задумывался, а собирался в магазин за газ-водой. Что человек, который глядит ролики про мисс Китти на ютубе (вы про такую не слышали? Ну, ваше счастье), воспримет ее за единственно верную модель действительности, игнорируя тыщи остальных, и жизнь его пойдет под откос. Что, если уж ты узрел порноролик… вот здесь не понимаю, что случится. Все тут присутствующие смотрели в собственной жизни порноролики, не так ли? И что? Почти все ли стали порнозвездами? Почти все ли пошли зарабатывать на панель и заработали солидные средства? У почти всех ли жизнь пошла под откос?
Так что я за то, чтоб бросить малыша в покое с его планшетом. Честно предупредив, сколько времени у него есть.
А самим уйти в иной угол и там разбираться с внутренними чудовищами, имя которым обычно наша собственная тревожность и злость. Пробовать осознать, что так очень стращает и почему. Честно самим с собой побеседовать на тему того, как близкий человек, пусть даже и наш ребенок, принадлежит нам, а как – себе. Где проходит пограничная зона меж нами и иным. Меж общим временем, местом, средствами – и тем, что принадлежит индивидуально любому. Еще время от времени оказывается, что на словах-то мы декларируем одно, «правильное», а на самом деле исповедуем совсем другое, и это тоже полезно бывает привести к общему знаменателю.
В общем, задачка на годы. Хотя она, естественно, не отменяет остальных родительских задач.
Но, пока мы в собственном углу разбираемся с собой, ребенок как раз и вырастет. А отношения-то с ним – не испорчены, и доверие — не потеряно! Тогда и, рано либо поздно, он сам придет и спросит: «Что ты думаешь о этом порноролике, мама?». И вот здесь уже вы с полным родительским правом сможете сказать: «Я думаю, отпрыск, что это нестерпимо похабно, и кто это совершенно глядит, а тем наиболее – снимает!».
Ну либо что-то другое. По настроению.
Источник: Анастасия Рубцова/Фейсбук
