Работать за границу, по данным Минздрава, раз в год уезжает около 200 белорусских докторов. В действительности их число быть может больше, поэтому что в статистике не учитываются те, кто отправился на заработки в Россию. Юные спецы молвят, что желают уехать за границу из-за отсутствия карьерных перспектив, нехороших критерий для жизни и низких зарплат. У правительства отъезд докторов вызывает суровую тревогу (хотя, к примеру, президента это не напрягает).
FINANCE.TUT.BY побеседовал с белорусскими медиками, которые уехали работать в остальные страны, о том, почему они отважились на переезд, как трудно было это создать и чем работа за границей различается от труда на родине.
Снимок носит иллюстративный нрав. Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY
История из Чехии: «Жилище предоставляет поликлиника. Есть обеды, мед страховка»
Хирург Антон (имя изменено. — Прим. ред.) из Гродно уже 5 лет живет и работает в Чехии. Он закончил Гродненский муниципальный мед институт и до отъезда успел пару лет поработать в Беларуси в районной поликлинике.
— Распределение я отрабатывал в восхитительном городе Ошмяны. Механизм работы на периферии, наверняка, всюду однообразный: если вы на что-то способны, то для вас разрешат созодать все что желаете. У меня было огромное желание оперировать, потому в том, что касается практики, все сложилось весьма здорово, — ведает Антон. — Коллектив тоже оказался восхитительным, но текучка кадров там страшная. Приходят новейшие выпускники, отрабатывают два года и уходят. Никто не желает задерживаться в райцентре, все стараются уехать в Минск либо за границу.
По воззрению Антона, одна из основных заморочек белорусской системы здравоохранения — это «вертикаль управления медиками».
— Вы считаетесь никем, просто боевая единица. Вашими действиями управляют начмеды (начальник мед службы. — Прим. ред.), заведующие отделениями, остальные руководители. В Беларуси у нас каждое утро была пятиминутка с основным доктором и его заместителями, а их было много: по целебной работе, по идейной работе и так дальше, — вспоминает Антон. — В Чехии я работаю в сравнимой по размеру районной поликлинике. Такового понятия, как начмед, здесь совершенно не существует. У меня лишь один начальник — заведующий отделением, время от времени юным докторам еще могут назначить кураторов из наиболее опытнейших коллег. Главврача я лицезрел несколько раз на дежурствах: управление клиникой — это лишь часть его обязательств, а в остальное время он заведующий реанимацией. Никаких совещаний нет, все вопросцы решаются по электрической почте. Здесь доктор сам отвечает за собственный мед подход, предназначения, деяния и ошибки. Твой основной начальник — это твоя совесть.
Снимок носит иллюстративный нрав. Фото: Вадим Замировский, TUT.BY
В белорусской поликлинике заработная плата Антона с учетом дежурств выходила около 500 баксов в эквиваленте. Если брать больше дежурств, удавалось заработать и 600, но это, по словам собеседника, не постоянно было может быть на физическом уровне.
— С учетом всех дежурств и переработок у меня время от времени выходило 25−27 рабочих дней в месяц. Если честно, в некий момент я весьма утомился, — признается Антон. — И, кроме средств, меня весьма подавляла сама система — устаревшая, еще постсоветская, с не самыми современными подходами к исцелению и предназначению препаратов. Основной плюс белорусской медицины — это ее доступность, но, к огорчению, свойство от евро приметно отстает. Может быть, в Минске и областных поликлиниках все по-другому, но в районной было так.
Вначале Антон планировал переехать в Польшу, но позже побывал в отпуске в Чехии и сообразил, что «Польша — это не много, нужно двигаться далее». Как и в большинстве европейских государств, 1-ый шаг для врача-эмигранта в Чехии — это нострификация (то есть доказательство) диплома.
— Опосля целебного факультета в Беларуси заморочек с сиим ни у кого не возникает, свойство образования у нас не плохое, — объясняет собеседник. — Это во многом техно процедура. Она заключается в том, что документы о окончании университета необходимо перевести у спец переводчика, заверить и дать в хоть какой местный институт, чтоб там подтвердили соответствие нашей учебной программки европейским.
Опосля этого доктору предстоит пройти 5−6 месяцев практики и сдать апробационные экзамены. Пространство для практики нужно находить без помощи других, и это, гласит Антон, бывает тяжело.
— Ранее в Европе не было столько медиков из государств СНГ (Содружество Независимых Государств — региональная международная организация (международный договор), призванная регулировать отношения сотрудничества между государствами, ранее входившими в состав СССР), так что конкурентность довольно суровая, — объясняет он. — Я месяц рассылал резюме, позже начал обзванивать поликлиники и ездить туда лично. Из восьми больниц, где я побывал, мне ответили лишь две. В одну из их в итоге и устроился. Во время практики с тобой заключают договор, на основании которого можно получить рабочую визу, платят минимальную заработную плату — порядка 800−900 евро. Еще клиника выделила мне жилище. Словом, будучи практикантом, жить в Чехии полностью может быть.
Экзамен состоит из 4 предметов: терапия (Терапия от греч. [therapeia] — лечение, оздоровление), хирургия, гинекология и педиатрия. Антон вспоминает, что в то время все четыре предмета необходимо было сдать в один денек.
— Мне удалось создать это лишь с третьего раза, хотя вроде я человек неглупый и неленивый. Но трудно за денек сдать четыре экзамена на чешском, когда спрашивают довольно строго. А на данный момент ввели правило, по которому у кандидата есть лишь четыре пробы. Каких-либо требований к уровню владения языком нет, но экзамены необходимо сдавать на нем. Для белоруса чешский язык не самый непростой. Я начал учить его еще дома, а когда переехал, нанял репетитора.
Снимок носит иллюстративный нрав. Фото: Анастасия Лукьянова, TUT.BY
На данный момент Антон работает в маленький районной поликлинике. По его словам, зарубежных докторов там весьма много — «даже больше, чем чешских». Почаще всего это словаки, украинцы, много арабов, которые получают местное образование и позже остаются работать. Антон признается, что перегрузка в чешской поликлинике сравнима с белорусской, но заработная плата выше.
— В Чехии, Словакии, Польше малая заработная плата у доктора — кое-где 1000−1200 евро. Как и у нас, на нее влияет стаж и размер работы. К примеру, в месяц я могу получить 2500−3000 евро. Звучит хорошо, если не мыслить, что при всем этом за месяц могло быть 320 рабочих часов, — гласит Антон. — Естественно, в Беларуси тоже можно зарабатывать такие средства, но не в медицине. А мне хотелось работать конкретно в медицине.
Кроме заработной платы, у докторов в Чехии бывает большенный соцпакет. Что конкретно в него заходит, зависит от поликлиники.
— К примеру, я снимаю довольно доступное жилище неподалеку от работы, которое предоставляет поликлиника. Есть обеды, мед страховка, пенсионный фонд, — ведает Антон. — Также работодатель может оплачивать доп обучение (педагогический процесс, в результате которого учащиеся под руководством учителя овладевают знаниями, умениями и навыками). У меня в поликлинике это 10 000 евро в течение 5 лет на человека. За эти средства я могу ходить на курсы, увеличивать квалификацию, ездить на конференции, в том числе за границу. Словом, люди здесь защищены довольно внушительно.
По данным чешской Докторской палаты, в стране работают 3200 врачей-иностранцев. В основном это спецы из Словакии, Украины, Рф, Польши и Беларуси. Не так давно Министерство здравоохранения Чехии поведало, что средняя заработная плата докторов в стране за крайние 5 лет выросла на 32% и сейчас сравнима с иными странами Евросоюза. В 2019 году средняя заработная плата доктора составила 84 000 крон в месяц до вычета налогов (приблизительно 3290 евро), медсестры — 43 000 крон (1680 евро).
История из Рф: «В один прекрасный момент мне позвонили из столичной поликлиники, у которой был бренд «лишь белорусские докторы»
29-летний лор-врач Сергей (имя изменено по просьбе героя публикации — Прим. ред.). в 2014 году закончил БГМУ и распределился в минскую больницу.
— Через два года, когда отработка завершилась, я сходу же написал заявление на увольнение, собрал вещи и уехал в Москву, — ведает медик.
Посреди обстоятельств, повлиявших на такое решение, собеседник в первую очередь именует условия работы и нагрузку в больнице.
— У меня бывали приемы по 110 человек в денек. Опосля такового просто стоишь на улице и не понимаешь, где ты и что происходит, — вспоминает Сергей. По его словам, все это тянуло за собой «ужасное свойство работы и неописуемое количество ошибок». Еще одна причина, по которой он задумался о переезде за границу — это заработная плата. Тогда в месяц выходило около 350 баксов в эквиваленте.
— В некий момент я устроился к тому же в соседнюю больницу. Работал 5 дней в недельку с 8 утра до 8 вечера, но мой предел на 2-ух работах был 600 баксов. Во время интернатуры о каком-то заработке гласить совершенно не приходилось, в наилучшем случае выходило баксов 100, — ведает Сергей.
Снимок носит иллюстративный нрав. Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY
Крайним аргументом сделалось отсутствие последующих карьерных перспектив.
— В больницах совершенно никто не остается, лишь пожилые люди, которым уже все равно, либо юные докторы, у которых нет выбора. Переход в стационар в белорусских критериях ничего принципно не меняет ни с точки зрения средств, ни с точки зрения совершенствования способностей, — рассуждает Сергей. — Идти ввысь по карьерной лестнице, на мой взор, тоже не имеет смысла. Ты можешь стать заведующим отделением, позже, если весьма повезет, заместителем главврача по целебной части. В этот момент ты резко перестаешь быть медиком и становишься крепким хозяйственником: подписываешь документы о закупках, занимаешься ремонтом и стройкой и так дальше.
Сергей гласит, что в личных центрах в принципе можно хорошо зарабатывать и работать в обычных критериях.
— Но устроиться туда я не мог, поэтому что личные медцентры могли нанимать лишь докторов первой и высшей группы (это требование возникло в 2016 году, в сентябре 2019 его отменили. — Прим. ред.). В итоге выходит, что самым многообещающим докторам приходится уезжать. Наилучшие выпускники моего курса уехали все, главные направления — Германия, Польша, Наша родина. Это люди принципиальные, увлеченные медициной, которые повсевременно развиваются, знают зарубежные языки, смотрят за современной наукой.
Тем не наименее мысли о отъезде Сергею дались тяжело. На окончательное решение ушло полгода.
— Я осознавал, что опосля окончания распределения окажусь перед выбором. 1-ый вариант — кинуть возлюбленную профессию и заниматься кое-чем иным. Традиционная схема — стать медпредставителем: ходить по аптекам, больницам и уговаривать всех за различные плюшки продавать твое лечущее средство. Почти все так делают, хотя, по-моему, так ходить — это позор для доктора, — гласит Сергей. — 2-ой вариант — кинуть свою родину, но не кинуть профессию. Я длительно стоял перед данной для нас проблемой, но в итоге решил пойти по второму пути.
Находить работу в Москве Сергей начал в вебе. Ничего сложного в этом не было, поэтому что, по словам собеседника, там «весьма обожают белорусских медиков».
— В один прекрасный момент по моему резюме позвонили из некий поликлиники, у которой был таковой бренд: лишь белорусские докторы, — отмечает Сергей.
В конце концов работа нашлась в личном медцентре. Чтоб начать работать в Рф, доктору из Беларуси необходимо пройти особые курсы и получить сертификат, это стоит около 300 баксов. Не считая того, на 1-ый месяц необходимы были средства на жилище и пищу. Чтоб накопить 1000 баксов на переезд, Сергей в дополнение к работе в 2-ух больницах брал еще одну подработку — «ездил по домам бомбардировать массажи».
Снимок носит иллюстративный нрав. Фото: Вадим Замировский, TUT.BY
Благодаря переезду доход удалось прирастить в пару раз.
— У меня выходит 2000−3000 баксов в зависимости от количества пациентов. Работать, естественно, все равно приходится много, время от времени бывают смены по 11−12 часов. Какого-то особого соцпакета нет. Как я понимаю, в личной поликлинике в Минске лор-врач может зарабатывать 1000−1500 баксов, — отмечает Сергей. — В муниципальных клиниках в Москве я не работал, но знаком с медиками оттуда. Они зарабатывают не меньше 1000 баксов, при этом на одну ставку, без огромных напрягов.
При всем этом, ведает собеседник, московские цены не очень различаются от минских. Исключения — жилище и городской транспорт.
— Продукты стоят столько же, бытовая техника и шмотки — дешевле. Соответственно, зарабатываешь ты в 6 раз больше, а тратишь на жизнь приблизительно столько же, — гласит Сергей. — На данный момент я снимаю квартиру с хайтек-ремонтом, купил новейшую машинку. В Минске приходилось жить в общежитии, ездить на древнем бэушном каре, приобретенном в кредит, жить от заработной платы до заработной платы.
Ворачиваться в Беларусь Сергей не планирует, оставаться в Рф, вообщем, тоже.
— В плане ментальности Наша родина — не та страна, где хотелось бы провести всю жизнь, даже в таком супергороде, как Москва, — объясняет он. — Хотелось бы далее двигаться туда, где медицина и наука в почете, поэтому что важнее медицины и здоровья нет ничего.
Сколько докторов из Беларуси работает в Рф, буквально не понятно. Белорусский Минздрав подчеркивает, что врачи, которые отправляются работать в Россию, не учитываются в озвученных цифрах в 190−210 уезжающих докторов в год. Мы выслали соответственный запрос в русский Минздрав, но ответа пока не получили.
По данным Росстата, в сентябре этого года средняя заработная плата в области здравоохранения и соц услуг в Рф составила 41 412 рублей до вычета налогов (приблизительно 1358 белорусских), в Москве — 84 933 рубля (приблизительно 2786 белорусских).
История из Германии: «Чтоб на сто процентов без помощи других вести прием, доктору необходимо обучаться еще 4−5 лет»
30-летняя Катерина живет в германском Франкфурте-на-Майне и работает травматологом. Образование она получила в одном из белорусских мед институтов. Позже прошла интернатуру в Минской областной поликлинике и в 2013 году отправилась по распределению в одну из районных больниц Минской области.
— Я получила пространство в общежитии, где жила еще с 2-мя девицами. Общежитие принадлежало какому-то заводу, и его состояние было страшным, — ведает Катерина. — В комнате было весьма холодно, у нас стоял один шкаф на всех, где у каждой на одной полке лежала одежка, а на иной — пища и посуда. На данный момент мне трудно даже представить, как можно было жить в таковых стесненных критериях. К тому же нам было по 24−25, взрослые девицы, а никакой приватной жизни нет.
Фото общежития предоставлено героиней публикации
От самой поликлиники воспоминания остались лучше. К примеру, вспоминает Катерина, главврач специально для нее ввел ставку детского травматолога.
— Там была гипсовая, перевязочная, даже рентген. Этого в принципе хватало для работы, — ведает Катерина. — На 1-ое время хватало и познаний, но позже я стала обдумывать, что их недостаточно. Нередко даже посоветоваться с наиболее опытным сотрудником не было способности, поэтому что докторы работали по сменам, и время от времени я оставалась единственным травматологом на всю поликлинику. А ведь я лишь что закончила интернатуру. К примеру, в Германии, чтоб на сто процентов без помощи других вести прием, необходимо пройти доп обучение (педагогический процесс, в результате которого учащиеся под руководством учителя овладевают знаниями, умениями и навыками), которое продолжается еще четыре-пять лет. Лишь опосля этого ты можешь в одиночку принимать пациентов.
Заработная плата тоже оставляла желать наилучшего: на тот момент Катерине платили 200 баксов в эквиваленте. Но решающими факторами, повлиявшими на ее отъезд, стали «отсутствие простых критерий для жизни и перспектив».
— В областной поликлинике я работала с наилучшими детскими ортопедами и лицезрела собственный потолок. Он меня не устраивал. Докторы, у которых я обучалась в той поликлинике, ездили за собственный счет на курсы в Польшу, Германию, мой начальник был даже в Стране восходящего солнца. Но те познания, которые они получали там, у нас не постоянно можно было применить из-за отсутствия оборудования. Наверняка, конкретно это и сделалось крайней каплей, — рассуждает Катерина.
В итоге отъезд вышел быстрым: в один прекрасный момент она просто не вышла на работу и купила билет в Германию в один конец.
— Меня уволили по статье, поликлиника обратилась в мой институт, а институт подал в трибунал. К счастью, мне разрешили возмещать стоимость обучения по частям. Меня это устроило, на данный момент долг на сто процентов погашен, — объясняет Катерина.
Взятых с собой сбережений в 1000 евро хватило на то, чтоб произвести оплату полгода интенсивных курсов германского — по четыре часа любой денек. Тратиться на жилище и пищу не пришлось: Катерина поселилась у знакомых, которым помогала присматривать за детками, параллельно готовясь стать германским доктором.
— Выучив язык до определенного уровня, я получила временное разрешение на мед деятельность. Это еще не признание диплома, хотя неким удается с сиим временным разрешением отыскать постоянную работу. У меня не вышло, потому я пошла в поликлинику на практику. За нее не платили, но я помогала сотрудникам, присутствовала на операциях и заодно подтягивала собственный мед германский, — ведает Катерина.
Снимок носит иллюстративный нрав. Фото: Вадим Замировский, TUT.BY
По мед германскому тоже пришлось сдать экзамен, а позже — экзамен на доказательство диплома, который сдают все докторы не из государств Евросоюза. Собственной очереди на него Катерина ожидала полгода.
— Этот экзамен состоит из 3-х предметов: терапия (Терапия от греч. [therapeia] — лечение, оздоровление), хирургия и общая медицина. Нет никаких билетов либо вопросцев, которые можно поглядеть заблаговременно, необходимо учить полностью все, — ведает Катерина. — Сдав экзамен, я получила право работать и устроилась в наполовину муниципальную районную поликлинику. А спустя несколько месяцев выяснила, что беременна. Я уже была замужем, так что это было запланированное событие. Здесь выяснилось, что беременным докторам можно работать с сильными ограничениями, и дамы почаще всего получают так именуемый запрет на работу. Потому я посиживала дома, и мне при всем этом продолжали платить мою полную заработную плату.
Когда дочке исполнилось 1,3 года, Катерина вышла на работу в другую личную клинику, куда ее готовы были взять на полставки.
— Мне кажется, ассоциировать условия в Беларуси и тут просто нереально, — гласит собеседница. — В моей поликлинике огромное внимание уделяется базисным потребностям человека, будь то пациент либо доктор. У нас восхитительная столовая, удобное пространство для сна во время дежурства, есть условия для самореализации и обучения, достойная заработная плата. К примеру, в Беларуси можно было работать целый денек, остаться на ночное дежурство и с утра снова выйти на работу, как как будто никакого дежурства не было. А тут опосля ночного дежурства ты идешь домой.
Катерина гласит, что заработной платы у германских докторов приметно выше, чем у белорусских.
— В 1-ый год работы доктор получает от 4100 до 4400 евро до вычета налогов в зависимости от региона и работодателя. Любой следующий год заработная плата возрастает на 200−300 евро. Когда доктор проходит обучение (педагогический процесс, в результате которого учащиеся под руководством учителя овладевают знаниями, умениями и навыками) на спеца и может вести прием без помощи других, речь уже идет о совсем остальных цифрах, минимум в дважды больше.
Снимок носит иллюстративный нрав. Фото: Дарья Бурякина, TUT.BY
Правда, гласит Катерина, по германским меркам такую заработную плату недозволено именовать в особенности большенный.
— Приблизительно половина заработной платы уходит на налоги и неотклонимые страховые взносы. В итоге у юного доктора на руках остается около 2000 евро. Одному на эти средства прожить можно, но если нужно содержать семью, уже нет, — объясняет Катерина. — Естественно, чтоб много получать, необходимо весьма много работать.
Собственной заработной платы на полставки самой Катерине хватает лишь на оплату няни и детского сада и некие ежедневные расходы.
— Но для меня средства пока не в приоритете. Мне весьма нравится моя клиника и начальник, у которого я учусь любой денек, я помогаю людям, вижу себе перспективы — словом, получаю от работы наслаждение, — гласит Катерина.
В Федеральной мед ассоциации Германии FINANCE.TUT.BY поведали, что, по данным на конец 2018 года, в стране работали 430 докторов из Беларуси. В течение 2018 года в Германию приехал 61 белорусский медик. Основная их часть работает в поликлиниках.
По данным германского веб-сайта по поиску работы для докторов praktischarzt.de, в прошедшем году врачу-специалисту в среднем давали заработную плату 84 000 евро в год (7000 евро в месяц до вычета налогов).
История из Анголы: «Когда приехал, был в страхе от того, как они работают в таковых критериях и с таковым оборудованием»
Анестезиолог Владимир (имя изменено. — Прим. ред.) уже 7 лет работает в Луанде, столице Анголы. До этого он успел наработать приличный 20-летний стаж в медучреждениях Витебска.
Луанда — столица Анголы. Фото предоставлено героем публикации
— Мне нравилась моя работа в Беларуси, наш коллектив, я был на неплохом счету. Платили бы средств побольше, а работы при всем этом чтоб было гораздо меньше — и все было бы отлично, — смеется Владимир. — Не могу сказать, что у меня была какая-то острая необходимость уехать. Просто в некий момент ощутил, что жизнь как как будто застыла. Работаешь, лишь чтоб обеспечить текущие потребности: одеться, поесть. А на большие покупки уже не хватает. Люди вокруг какие-то авто приобретают, квартиры, строят дачи… У меня на все это средств не было. Вот решил сделать лучше свое финансовое положение и при всем этом попутешествовать.
Отыскать работу в Анголе Владимиру посодействовал знакомый, который и сам работал в Африке. Никаких особых ухищрений для этого не пригодилось: довольно было представить в клинику документы о окончании медуниверситета и специализации с переводом.
— В Анголе недостаток докторских профессионалов, в особенности узенькой направленности: докторов, анестезиологов. Потому они интенсивно приглашают зарубежных докторов, — объясняет Владимир.
Собеседник гласит, что опосля поездки в Африку «начинаешь ценить уровень медицины в Беларуси».
— Когда я сюда приехал, был в страхе от того, как они умудряются работать в таковых критериях и с таковым оборудованием, — признается Владимир. — Препараты тоже бывают от варианта к случаю. В целом в анестезиологии постоянно есть с чем работать, но, естественно, с тем, что есть в Беларуси, это не идет ни в какое сопоставление. У нас оснащение и снабжение продуктами еще лучше.
Если по условиям работы выигрывает Беларусь, то по зарплатам — совершенно точно Ангола, гласит Владимир. Он разъясняет, что медицина тут лишь отчасти относится к экономной сфере, финансировать ее помогают компании, которые занимаются добычей нефти. Отсюда и заработки.
— У меня выходит 3000 баксов в эквиваленте, время от времени бывают призы. В Беларуси, когда я уезжал, получал порядка 700−800 баксов, — гласит Владимир. — При всем этом я работал больше чем на одну ставку, брал дежурства. Тут перегрузка раз на раз не приходится, но в целом она меньше, чем была у меня в Беларуси.
Также клиника, в которой работает Владимир, оплачивает ему квартиру.
— Условия в принципе обычные: есть газовая плита, микроволновка, кондюк, спутниковое телевидение, веб. Время от времени отключается вода либо электричество, но это обычная неувязка для Африки, — ведает собеседник. — В моей поликлинике работают местные докторы, много кубинцев, украинцы. Меж собой общаемся на португальском (официальный язык в Анголе. — Прим. ред.). Когда я лишь приехал, языка не знал, но сейчас уже могу гласить на том уровне, которого мне хватает. В выходные ездим на океан, увлечены спортом. Словом, придумываем для себя некий досуг.
Время от времени электричество отключается и в поликлинике, тогда работать приходится в полевых критериях. Фото предоставлено героем публикации
Обычно Владимир проводит на работе 9−10 месяцев попорядку, а позже движется в отпуск в Беларусь на 1,5−2 месяца.
— Когда приезжаю в отпуск, мы с женой радуем себя большими покупками: телеки, машинка, квартира, — гласит Владимир. — Беларусь для меня — самая удобная страна для жизни, потому я, непременно, планирую возвратиться. Пока работается и средства платят — поработаю, а там — поглядим.
Читать на сто процентов: https://finance.tut.by/news663509.html
